Жертвоприношение - Страница 12

Мне надоело изображать из себя мачо. Я решительно шагнула вперед и опустилась на стул. Ренни улыбнулся мне. Я попыталась ответить тем же, но мне это плохо удалось.

– Итак, – резюмировал Гиффорд, – теперь мы знаем, что произошло. Есть какие-либо соображения по поводу того, когда это случилось?

Я подалась вперед. Именно этот вопрос не выходил у меня из головы весь сегодняшний день. Дело в том, что перед тем как выбрать специализацию акушера, я серьезно подумывала о том, чтобы стать патологоанатомом, и довольно тщательно изучала специальную литературу. Но в конечном счете я сделала выбор в пользу жизни, а не смерти. Типичная Тора, сказала тогда моя мама, всегда бросается из одной крайности в другую. Хотя на самом деле она испытала огромное облегчение от моего выбора… Как бы там ни было, но благодаря некоторой предварительной подготовке я довольно неплохо разбиралась в том, как именно происходит процесс разложения.

В первую очередь следует запомнить золотое правило: разложение начинается сразу после наступления смерти. Скорость же процесса зависит от различных факторов. От состояния тела – роста, веса, наличия ран или травм. От местоположения трупа – в помещении или на открытом воздухе, в тепле или на холоде, под открытым небом или в каком-то укрытии. Следует также учитывать наличие падалыциков и насекомых, а также то, было ли тело похоронено или забальзамировано.

Для примера рассмотрим, что происходит с трупом в условиях умеренного климата Британских островов. Сразу после наступления смерти химические элементы и ферменты, из которых состоит само тело, вступают в реакцию с бактериями, и начинается процесс разложения тканей.

Между четвертым и десятым днем в теле начинаются процессы гниения. Ткани разжижаются, и при этом выделяются газы. Нам они кажутся зловонными, но для насекомых их соблазнительный аромат равносилен приглашению к столу. Под давлением газов тело раздувается, а тем временем личинки прогрызают все новые и новые ходы в мертвой плоти, распространяя гнилостные бактерии и разрывая ткани.

Между десятым и двадцатым днем наступает стадия черного гниения. Раздувшееся тело опадает, чернеет, и от трупа исходит очень сильный запах разложения. Выделившиеся жидкости впитываются в землю, а в теле уже благоденствует несколько поколений личинок.

Примерно к пятидесятому дню большая часть мертвой плоти уже будет уничтожена насекомыми, труп высохнет, а масляная кислота придаст ему специфический сырный запах. Те части тела, которые соприкасались с землей, покроются плесенью. На смену личинкам придут жуки, которые вместе с сырными мухами завершат дело, уничтожив последние остатки влажной плоти.

Через год после смерти тело достигнет стадии сухого разложения, на которой от тела остаются только кости и волосы. Но, в конечном счете, волосы тоже будут уничтожены бактериями, и останется лишь скелет.

Это был один пример. С другой стороны, тело, замороженное в альпийских льдах, не подвергающееся воздействию солнечных лучей и не раздавленное движением глетчеров, может сохраняться в идеальном состоянии в течение сотен лет. А тело, помещенное летом в склеп в Новом, Орлеане, скорее всего, полностью разложится уже через три месяца.

В данном случае мы имели дело с торфом.

Стивен Ренни снова заговорил:

– Да, действительно, когда? Когда именно погибла эта женщина? Когда она была похоронена? Вопрос на миллион долларов, не правда ли?

Я услышала, как за моей спиной судорожно вздохнула Дана Таллок, и почувствовала невольную симпатию к детективу сержанту. Стивен Ренни слишком увлекся. Создавалось впечатление, что он получает удовольствие от собственных разглагольствований. Мне это претило, и сержанту, судя по всему, тоже.

– Очень интересный вопрос, потому что, когда мы имеем дело с торфом, о любых обычных законах разложения можно забыть. Если взять типичные торфяные болота – особенно такие, как на этих островах, – мы получим сочетание сразу нескольких факторов. Это и низкая температура, и отсутствие кислорода, который, как известно, необходим для жизнедеятельности большинства бактерий, и, наконец, антибиотические свойства органических материалов, таких как гуминовая кислота, которые содержатся в воде торфяных болот.

– Боюсь, что я не совсем поняла вас, мистер Ренни, – раздался голос сержанта Таллок. – Каким образом органические вещества могут замедлить процесс разложения?

Лицо Ренни расплылось в улыбке. Казалось, он ждал этого вопроса.

– Возьмем, например, сфагнум – торфяной мох. Когда гнилостные бактерии начинают выделять пищеварительные ферменты, сфагнум реагирует на это выделением своих ферментов, которые обездвиживают бактерии. В результате процесс разложения резко тормозится.

– Ты очень хорошо осведомлен, Стивен, – заметил Гиффорд.

Я готова была поклясться, что маленький патологоанатом аж вспыхнул от удовольствия.

– Видите ли, дело в том, что в свободное время я увлекаюсь археологией. Почти как Индиана Джонс. Это одна из причин, по которым я приехал сюда. На этих островах столько интересных археологических находок! Кроме того, я узнал много нового и интересного о свойствах торфяных болот. Конечно, мне пришлось прочитать массу специальной литературы, но теперь, когда где-то начинаются раскопки, я обязательно отправляюсь туда и предлагаю свои услуги.

Я украдкой взглянула на сержанта Таллок. Мне было интересно, как она отреагирует на сравнение тщедушного Стивена Ренни с Гаррисоном Фордом. Но на ее лице не было и следа улыбки.